Главная – Журналы – Всероссийский экономический журнал "ЭКО" 2019 номер 2

Экономическая наука, как и любая другая область познания окружающего мира, развивается от постижения отдельных фактов и явлений к формированию более общей и связной картины изучаемой действительности, а затем если и рассматривает частности, то уже на новом уровне осмысления. Это касается как науки в целом, так и отдельных ее предметов и областей, что прекрасно иллюстрирует этот номер журнала. Российская экономическая мысль на своем непростом пути познания все дальше отходит от эйфории по поводу рынка, рыночных сил и присущих им процедур координации экономических агентов и возвращается к пересмотру роли и места государства в экономических процессах. Именно с этим связано обсуждение на страницах настоящего номера таких проблем, как структурная политика и ее направленность, подходы и инструменты реализации промышленной политики, скрытые искажения экономической структуры и их последствия. Злободневность данных вопросов лишь усиливает значение отмеченного выше общенаучного подхода продвижения от частного к общему и затем движения в обратном направлении. Не менее важно, кто и как осуществляет этот, циклический по своей сути, процесс познания и воплощения выявленного и задуманного в жизнь. По крайней мере, в том, что касается экономики, силы и возможности отдельного, пусть даже гениального, исследователя более чем скромны и ограничены, как и возможности отдельных групп подвижников. Причиной тому - колоссальность и изменчивость самого объекта исследования - экономической действительности. В какой-то мере решить эту непростую проблему помогают два обстоятельства: • системный подход к изучению, обобщению и формированию предложений по развитию экономики (от отдельного домохозяйства, фирмы до региона, страны и далее); • формирование и развитие научно-исследовательских организаций и учреждений, которые в тесном взаимодействии осуществляют обмен накопленными знаниями, подходами и умениями. Каждое из данных обстоятельств более чем необходимо. Лишний повод подчеркнуть значимость второго из них нам дает отмечаемое в январе 2019 г. 100-летие одного из знаменательнейших событий в истории изучения Сибири (в более широких границах - Азиатской России) - съезда по организации Института исследования Сибири1,2. В «Кратком отчете исполнительного бюро по учреждению Института исследования Сибири» было отмечено, что «… Для успеха дела надо в корне изменить характер работ, надо, чтобы Сибирь изучалась не учреждениями, находящимися вне ея, надо, чтобы сама Сибирь взяла в свои руки один из существенных вопросов ея будущаго существования, вопрос о всестороннем и планомерном ея изучении. Только такое исследование даст прочный фундамент для многих дальнейших государственных мероприятий Сибири»3. Председатель съезда профессор Б.П. Вейнберг подчеркивал, что «Институт исследования Сибири рисуется проектом Бюро не в виде безответственного объединения представителей различных учреждений, сходящихся на почве необязательных соглашений, не в виде сростка насильственно вырванных с мясом и кровью из различных ведомств частей их, которыя вели до тех пор дело исследования Сибири, и не в виде величественной, но не лишенной опасности застыть в отвлеченной от практики формы Сибирской Академии Наук, а в виде гибкаго, но тесного объединения ведомственности и общественности, практической жизни и науки, причем последняя должна быть не в названии Института, а в применяемых им методах исследования»4. Подход к организации работы института отличали такие важнейшие особенности, как междисциплинарность (в течение пяти дней 18-22 января 1919 г. (!!!) в г. Томске «был сделан всего 71 доклад 56 авторов»5) и стремление к поиску приемлемых форм интеграции усилий «науки», «бизнеса» и «власти». Ряд выводов и обобщений, представленных в те дни, поражают своей проницательностью. Так, в докладе инженера Н.А. Сборовского (при обсуждении направлений деятельности «Института практической экономической политики (в Томске))» было отмечено, что «…длительная невозможность для нашей промышленности успешного конкурирования с иноземною… может привести к устарелости фабрично-заводских установок, и паралич нашей европейско-российской обрабатывающей промышленности перейдет в смерть ея… Капиталы, с большим уроном освободившиеся из нея, перейдут в область добывающей промышленности6». Идеи и подходы, сформулированные на съезде, опередили свое время - многие из них были реализованы позднее, другие (такие как междисциплинарность и системность) остаются актуальными и поныне. Несмотря на быструю ликвидацию Института исследования Сибири, уже очень скоро, во второй половине 1920-х годов, были созданы научно-исследовательские институты и организации, занимающиеся той же проблематикой. Так, например, в Новосибирске появился «НИИ экономики при ЗапСибкрайплане»7. Следующим логически необходимым шагом стало формирование, говоря современным языком, «сетевой структуры» - институтов, обеспечивающих и переток знаний, и формирование целенаправленного понимания осуществляемых процессов - общесибирских научных съездов и конференций. Так, уже в 1927 г. в Новосибирске состоялся Первый Сибирский краевой научно-исследовательский съезд8. В дальнейшем с определенной регулярностью стали проводиться конференции по развитию производительных сил как Сибири в целом (последняя подобная конференция под эгидой СО АН СССР состоялась в 1985 г.), так и отдельных краев и областей макрорегиона9. На протяжении длительного времени усилиями многих выдающихся исследователей, промышленников, деловых людей (от горнозаводчиков, инженеров и директоров советских предприятий, до предпринимателей - наших современников) складывалась и совершенствовалась система выявления актуальных проблем и поиска эффективных путей их решения, а также продвижения их в «общественное сознание». Статьи настоящего номера, к сожалению, говорят о том, что многие из ранее апробированных и хорошо зарекомендовавших себя подходов и практик, в лучшем случае, «переоткрываются» заново. Связь и преемственность поколений или утрачена, или значительно ослаблена. Именно поэтому, например, в Ростовской области использование инновационного потенциала региона сдерживается наличием «проблемных зон», таких как «низкая инновационная активность региональных предприятий… а также имитация заимствованных инноваций» (статья О.С. Белокрыловой). Непоследовательность научно-технической и отсутствие целенаправленной промышленной политики ведут к тому, что изменения и направления развития институциональной среды «…слишком часто носят имитационный характер, в них не генерируются мотивационные механизмы, созидающие новые экономические отношения, связи, порядки» (статья М.А. Гасанова, С.А. Жиронкина, В.В. Гузырь, А.В. Жаворонок). Преодоление возникающих проблем требует не только интеграции усилий и институционализации процесса выявления проблем (таких, например, как набирающий силу «процесс развития структурных деформаций в динамично развивающейся инновационной экономике» (статья Л.А. Щербаковой)), но и формирования адекватных рамок и форм убеждения и продвижения эффективных решений на практике. По сути, таких, которые пытались предвидеть и развивать участники съезда по организации Института исследования Сибири. Наши уважаемые старшие коллеги и учителя «сказали свое слово» 100 лет назад, теперь очередь за нами. Чем мы ответим? Думается, что разработка и продвижение реалистичной современной промышленной политики, учитывающей исторические и пространственные особенности нашей страны, являются существенным, но далеко не достаточным шагом в данном направлении. 1 Труды съезда по организации Института исследования Сибири (изданы под наблюдением председателя съезда проф. Б.П. Вейнберга). Томск: Типографии: Томск губернская, Сибирской железной дороги, Т-ва печатного дела и Дома трудолюбия. 1919. I часть - 121 с., II часть - 129 с., III часть - 123 с., IV часть - 42 с., V часть - 32 с. 2 «Институт исследования Сибири возник по инициативе томских ученых во главе с проф. Б.П. Вейнбергом, В.В. Сапожниковым, А.П. Поспеловым, М.А. Усовым и др. в январе 1919… Институт… ставил своей целью научно-практическое исследование природы, жизни и населения Сибири в целях наиболее рационального использования естественных богатств края и его культурно-экономического развития… С приходом советской власти деятельность Института замерла. Постановлением Сибревкома летом 1920 года Институт был закрыт». (Статья «Институт исследования Сибири»//Сибирская Советская Энциклопедия, том II. Новосибирск: ОГИЗ. 1931. С. 280-281). «Для Института исследования Сибири характерна попытка сочетания государственных и общественных форм управления наукой… из-за отсутствия необходимых финансовых средств деятельность Института… была свернута». (Статья «Институт исследования Сибири» // Историческая энциклопедия Сибири, том I. Новосибирск: Институт Истории СО РАН, Издательский Дом «Историческое наследие Сибири». 2009. С. 628). 3 Труды съезда.., Ч. I. С. 17. 4 Труды съезда.., Ч. I. С. 39. 5 Труды съезда.., Ч. V. С. 28. 6 Труды съезда.., Ч. III. С. 112. 7 См., например, «Проблемы освоения Севера Западной Сибири» / Под общ. ред. С.Я. Эдельман. Новосибирск: Зап.-Сиб. краевое издательство. 1935. 260 с. 8 Первый Сибирский краевой научно-исследовательский съезд. Том I. Протоколы и резолюции. Новосибирск: Общество изучения Сибири и ее производительных сил. 1927. 272 с. 9 См., например, «Конференция по развитию производительных сил Иркутской области. Тезисы докладов». Москва-Ленинград: Издательство АН СССР. 1947. 344 с.

В статье рассматривается феномен углубляющейся циклической и структурной неустойчивости экономики России, оказывающий отрицательное воздействие на технологическое обновление и темпы экономического роста. По мнению авторов, в основе экономических циклов лежат система структурных сдвигов разной направленности и нарастание противоречий в системе по типу структурный кризис - структурный сдвиг. Предложен структурно-циклический подход, раскрывающий природу цикличности не только через ее воздействие на структурные сдвиги, технологии, инвестиционные потоки, т.е. внутренние факторы, но и через влияние внешних факторов, которые ведут к качественному преобразованию экономической системы. На основе заявленного подхода авторы определяют, что глубина экономических потерь, дегенеративность научно-исследовательских, инновационных, структурно-технологических источников, отмечаемые в России, обусловлены высокой степенью рыночной энтропии, преобладанием в экономике отрицательных экстерналий, имитационным характером институциональных структур, инерционностью создаваемых ими экономических отношений, которые не стимулируют генерацию технологического обновления и форсируют тенденции деиндустриализации. Предложенный подход позволяет устанавливать генетическую взаимосвязь структурной динамики и циклических колебаний, выявляет диалектику воздействия циклической интервенции на структурные параметры, но и обратное влияние структурных корреляций (устойчивости и неустойчивости) на глубину и характер цикла в целом, на межфазовые и внутрифазовые переходы. Очевидно, что при этом расширяется объект исследования, становится более ясной модель взаимодействия цикла и структуры экономики, что позволяет выявить алгоритмы их переплетения и влияния на макроэкономические показатели. Определены особенности воздействия циклической динамики на структурные сдвиги экономики: сдвиг является первичным структурным детерминантом. Обосновано, что российский структурный цикл деформирован, поскольку кризис не устраняет диспропорции в структуре экономики и обретает черты трансформации дегенеративного типа. В условиях нарастания циклической и структурной неустойчивости интеграционная модель структурно-антициклической политики приобретает особую значимость. Для изменения траектории экономического развития России необходима интегрированная модель антициклической и структурной политики.

В работе уточнено понятие структурных деформаций как воспроизводственной категории, имеющей множественный эффект в экономической структуре. Высказана позиция о возможности развития структурных деформаций в динамично развивающейся инновационной экономике. В основе таких деформаций лежат свойства инноваций: неопределенность, высокая динамика процесса, особенности инновационных продуктов и инновационных циклов, наличие псевдоинноваций и др. Обоснована необходимость учета дополнительных искажений экономической структуры, возникающих в процессе модернизации российской экономики.

В работе проведена оценка инновационного потенциала экономики Ростовской области, сформировавшегося в результате реализации инновационной политики региона. Показана неэффективность использования сложившегося научно-технического, инновационного и образовательного потенциала региона вследствие наличия ряда проблемных зон в его экономике. Это обусловило необходимость экспертного обоснования направлений региональной политики, целеориентированной на инновационную реструктуризацию экономики. Для решения этой задачи был использован метод бенчмаркинга, обеспечивший выявление передовых международных практик реализации экономической политики в условиях стремительного развертывания 4-й промышленной революции, включающей следующие направления: неоиндустриализацию, цифровизацию, формирование региональной инновационной системы. В результате была построена когнитивная модель, обеспечивающая разворачивание региональной экономической политики от целеполагания, через критерии и метрики до результата - инновационной реструктуризации экономики Ростовской области.

Опережающий рост производства валового регионального продукта в Дальневосточном макрорегионе не приводит к ожидаемому улучшению социально-демографических показателей. Рост производства добавленной стоимости является результатом работы главным образом сырьевых отраслей, а не высокотехнологичных обрабатывающих. В динамике развития воспроизводственных секторов: инновационно-инвестиционного, потребительского, инфраструктурного и энергосырьевого наблюдается существенный дисбаланс в пользу последнего. Сырьевые отрасли являются основным реципиентом инвестиций, но не создают дополнительных рабочих мест. В результате применяемые меры проведения государственной социально-экономической политики не дают ожидаемого результата, исполнение правительственных планов по стабилизации и росту численности населения оказывается под угрозой срыва. В качестве метода решения проблемы предлагается переход к современному варианту государственной региональной политики на основе идей поляризованного развития - концепции региональной инновационной системы. Приведена оценка эффективности её практического применения в Дальневосточном регионе. Предлагаемые институциональные изменения позволят улучшить социально-экономическую ситуацию и начать переход к инновационному типу воспроизводства в макрорегионе.

Статья продолжает цикл публикаций в журнале «ЭКО» с краткими отчетами о результатах исследования по прогнозированию развития российской экономики с применением экспертно-статистического байесовского метода. Особенность метода состоит в том, что на основе экспертных оценок он позволяет строить прогнозы в условиях сильной неопределенности. На пятом этапе исследования сформирована содержательная модельная конструкция, отражающая комплекс социальных проблем. По результатам экспертного опроса и их интерпретации «нарисована» картина наиболее вероятного будущего. Математическое моделирование прогноза выявило его почти равновысокую релевантность со сценариями «Ресурсная держава», «Лицом к Востоку» и «На периферии мира».

В статье анализируется возможность экономического роста России на основе использования потенциала инвесторов. Показано, что по-прежнему ключевым индикатором, отражающим экономический рост, является валовой внутренний продукт (ВВП), однако формируются условия для перехода на использование в этих целях Индекса инклюзивного развития. Выявленные особенности инвестиционной деятельности организаций отражают оценку их склонности к риску, динамику и структуру инвестиций в основной капитал. Анализ целей инвестирования и источников финансирования инвестиций в основной капитал позволил определить динамику значимости этих показателей и рекомендации по использованию финансовых вложений организаций. Для этого выявлены соотношения между инвестициями в основной капитал и финансовыми вложениями компаний. Исследованы место и роль отдельных финансовых инструментов (долевых и долговых) для финансирования инвестиций в основной капитал. Проанализированы предпочтения населения при выборе финансовых инструментов, что позволило уточнить финансовый потенциал этого типа инвесторов.

В статье даётся промежуточная оценка степени достижения целевых индикаторов Стратегии развития сельскохозяйственного машиностроения России на период до 2020 года, позволившая автору сделать вывод о несоответствии достигнутых отраслью результатов ожиданиям. Изменения в системе стратегического планирования, связанные с вступлением в силу федерального закона № 172-ФЗ, обусловили принятие новых стратегических документов по развитию отечественного сельхозмашиностроения. Поэтому автор рассматривает смыслообразующие намерения государства в отношении отрасли в новых реалиях на предмет их обоснованности, согласованности и непротиворечивости. Результатом стал вывод о сохранении проблем качества разрабатываемых стратегических документов, не ставших пока реальными инструментами управления.

В статье рассмотрены типовые стратегии участников финансового рынка в ситуации необходимости адаптации к финансово-технологической революции. Наборы стратегий представлены в виде двух портфельных стратегических матриц, критериями для построения которых послужили степень инновационности деятельности компании, инновационности предлагаемого продукта, а также отраслевая принадлежность компании. Введение последнего показателя связано с тем, что в настоящий момент на рынок финансовых услуг активно выходят нефинансовые организации. Для каждой из выявленных стратегий дано подробное описание. При этом следует помнить, что выявленные стратегии являются «чистыми», тогда как на практике участники финансового рынка комбинируют их в разных пропорциях. Даны примеры таких комбинаций.

В статье опровергаются распространённые в настоящее время мифы о функционировании отечественного рынка кредитных карт в области: а) малозначительности данного сегмента банковской деятельности; б) «обычной» стоимости привлечения заёмных ресурсов; в) простоты и выгодности использования льготных беспроцентных периодов (грейс-периодов); г) низкого влияния на рост закредитованности заёмщиков; д) возможности использования неактивированных карт в качестве стратегического финансового резерва; е) экономической привлекательности недавно появившихся и активно распространяемых карт рассрочки; ж) зарубежного опыта функционирования рынка кредитных карт в развитых странах (на примере Великобритании). На основе проведённого анализа сформулированы ключевые проблемы, препятствующие эффективному развитию рынка кредитных карт в России на современном этапе, и предложены дискуссионные пути их решения.

В статье рассматриваются исторические формы государственно-частного партнерства (ГЧП), демонстрируется, что ГЧП присутствовало на протяжении всей истории государства как такового. На примере России показано, что развитые формы такого партнерства (кормление) могут появиться раньше, чем простые (откупа). Наиболее развитые формы взаимодействия между государством и бизнесом - концессии, активно использовавшиеся при реализации инфраструктурных проектов, - стали базой индустриального рывка в большинстве стран мира. Показано, что ГЧП может порождать и систематически порождает коррупцию, но также способствует и формированию важных устойчивых форм хозяйственно-правовых отношений. Хотя ГЧП присутствовало почти всюду, но приживалось и развивалось в разных странах по-разному. Развитие ГЧП прерывисто и неравномерно. Масштабы ГЧП, измеренные в терминах их доли в валовых инвестициях, сравнительно невелики, в отличие от их значимости для экономики. Благодаря ГЧП государство сохраняет контроль над важными активами, прежде всего недвижимостью, и получает от частного бизнеса инвестиции и услуги эффективного менеджмента.